Морг

Источник — [hide]http://vk.com/four_stor[/hide]
Автор — Татьяна Костина— Наташ.
— Да, милый?
— Я вот что тут подумал. Вроде и обстановка подходящая. Ночь. Постель. Мы одни…
— Ваня, прости. У меня нет настроения.
— Да я не об этом.
— Тогда о чём?

Как же она ко всему подозрительна. Эти пылающие в ночи глаза сканируют меня до мозга костей. Да плевать. Как бы она ни всматривалась, не поймёт, что творится у меня в голове.

— Вы все такие, да?
— Какие? – вопросом отвечает она и принимается разглядывать своё тело, будто я нашёл в нём изъян.
— Все такие подозрительные?
— Ох, Вань! Давай не будем поднимать эту тему. Я устала и хочу спать.

Нет, вы только посмотрите, что творит! Демонстративно поворачивается ко мне спиной.

— Погоди-ка. Это что получается, ты ревнуешь? К кому ты ревнуешь, Наташ?
— Давай завтра об этом поговорим.
— Нет, ты мне сейчас ответь.

О! О! Смотрите, какая ярость. Прям вся кипит от злости.

— К кому я ревную? К твоей грёбаной работе! К этому грёбаному образу жизни! Ты ещё в квартиру не успеваешь зайти, а я уже чувствую запах гнили. Почему ты не примешь душ? Мне противно спать с тобой.
— Так не спи.
— И не буду! Куда… куда ты собрался?

Я помню, второпях одевался. Обидела она меня тогда конкретно. Уже в прихожей, когда обувался, она появилась в пижаме.

— Так ты мне скажешь, куда собрался среди ночи?
— На работу.
— Не ври мне. Кто она? Говори, кто?
— Прошу, прекрати эту панику. Ты у меня одна такая.

Хотел уже было выйти, как она встала у двери. Руки в бока, грозный взгляд. Ненавижу, когда она так делает.

— Наташ, прошу, пусти. Мне нужно побыть немного одному.
— Неужели та стерва лучше меня?! Что, я уже не интересна тебе ни в постели, ни в жизни?
— Как у тебя язык поворачивается такое говорить?!

Это бесполезно. Ей не понять. Она всегда считала мою работу какой-то потаскушкой, которая может забрать тебя в любое время дня и ночи. Но это не так. Поэтому я оттолкнул Наташу в сторону и вышел вон. Вдогонку прозвучало что-то вроде: “Ну и спи со своими трупами, урод!”.
Плевать. Ща поревёт немного. Примет лошадиную дозу снотворного и забудется мёртвым сном. А мне предстоит работа, от которой просто невозможно отказаться. Нет, конечно, её можно Сереге отдать. Но я не считаю его экспертом в таких делах. Ему бы бабочек в поле собирать, а не пульки из людей выковыривать. Я-то в этой сфере пятнадцать лет, а он два месяца. Тут нужны железные нервы и побольше спирта.
Вон взять к примеру вчерашний день. Чего его вырвало на пол? Подумаешь, у «жмурика» рука задергалась, когда я ему кишочки перемывал. Так это обычное явление. А что бы с ним стало, если тот глаза открыл? Умер бы от инфаркта? Не, такая работа не для Сереги. Он конечно славный мужичок. Отучился на хирурга с дипломчиком. Но пять месяцев в морге его доведут до сумасшествия. В принципе, это не моё дело. Каждый сам отвечает за свои поступки.
А ночь, чертовка, какая тихая! Тёплый ветерок освежает. Всё вроде замечательно, вот только какой бес вселился в Наташу? “Ну и спи со своими трупами, урод!”. Что за вульгарные слова? И от кого она их только набралась? Ладно… Приду вечером домой, там и разберёмся.

4 часа ночи…
Ну что за мужик, а…

— Серёг, не говори мне, что ты вот так на улице всю ночь просидел?

Он аж всполошился весь, увидав меня, выходящего из мрака улицы.

— Иваныч, ты?
— Нет, смерть твоя.
— Нечего смешного здесь нет.

Да чего он так трясётся? Его руки перепачканы кровью, как и халат. Зараза, сам стирать будет.

— Серёг, ты что, кого-то съел?
— Иваныч, можно без подколов? Мне сейчас как-то не до смеха. Ты можешь со мной выпить в столовке?
— Ты ж непьющий?
— С такой работой не только пить начнёшь!

Ну, бог с ним. Щас наверняка прозвучит история о том, как мертвячок его за задницу ущипнул. А когда спирту налакается, поймет, что это был всего лишь рефлекс.
Значит, зашли мы в столовку. К нам там давно уже привыкли. Попросили у дежурной поварихи литр спирта, два стакана и баночку огурчиков. Я хотел было рассчитаться, да та махнула рукой. Мол, пейте так. Укрепляйте нервы. Спасибо ей, конечно, за такую халяву.

— Да чё ты так трясешься? На вот, пей!

Он схватил стакан и одним махом осушил. Не закусил и даже не поморщился.

— Иваныч, тут что-то неладное творится. Я те Христом клянусь, нечисть бродит в нашем морге!

Я быстро обхватил его за шею и соприкоснулся с ним лбом.

— Тсс… ты чё разорался? Чё панику наводишь? Нечисть, нечисть… Может, тебя спьяну глюкануло, дурака?
— Да трезвый я был…
— Тогда рассказывай, что тебя там напугало.

Перед рассказом он ещё стаканчик опрокинул на душу. Щас, правда, начнёт привирать по пьянке. Но я, думаю, смогу сделать логический вывод.

— В общем, в одиннадцать вечера поступил ко мне звоночек. Ну, мужики, значит, говорят, что привезут щас клиентов. Я сразу приготовил столы, вёдра. Ну, то, что полагается…
— Короче, Склифосовский.
— А короче не бывает. Ребята привезли двух жмуриков. – Он уже самостоятельно наполнил стакан. Выловил из банки последний огурец и, что-то пробормотав, выпил. – Значит… Я уже говорил, что двух жмуриков привезли?
— Да.
— Так вот. Привезли двух жмуриков. Ну, в общем, ладно! Пусть земля им будет пухом!
— Чё за фигня? И это ты мне хотел рассказать?!!

Он не ответил. Достал из кармашка халата спички и пачку сигарет.

— Ты же не куришь.
— С такой работой не только курить начнёшь…
— Да что ты заладил? С такой работой, с такой работой! Чем же это некурящего, непьющего человека жмурики напугали?
— Тем, что они живые, Иваныч. Живые!

5 часов утра…
С началом рассвета мы, в дупель пьяные, крались к некогда любимому зданию морга. В котором, если верить рассказу Сереги, бушевали «жмурики». Тогда в моей памяти вспыхивали отрывки из фильмов ужасов. Мертвецы, восставшие из могил. Как с ними там боролись? А, ну да! Осиновые колья, святая вода, чеснок. Или это от вампиров? Короче, хрен поймешь!

— Серега, а коль они там, в натуре, живые, как нам их усмирить?

Он немного подумал и выпалил.

— Ну это… попросим.
— Ты что, больной? Как ты себе это представляешь? Типа, извините, пожалуйста, не могли бы вы лечь на стол и сдохнуть!
— А, ладно… На месте решим.

Вечно он так от дела уклоняется. Будто его это не касается. А я что? За всех должен отдуваться? Ни фига!
Уже внутри здания я увидел знакомое помещение и вкусил прелестный запах. Почему он Наташке не нравится?
Вдоль левой стены располагались морозильные камеры. Я и Серега называли их проще – «криогенки». Почему именно так? Чёрт его знает! Фантастики насмотрелись. Правда, у нас сейчас там не жмурики хранятся, а спирт. Нынче мало людей умирает. Даже обидно как-то. Так, про криогенки сказал. Значит, посреди помещения восемь столов на колесиках. В углу раковина для мытья рук, а рядом шкафчик со сменной одеждой. По крайней мере, всё так и было. Было до того, как появились Они.
Вцепившись руками друг другу в глотки, они стояли посреди помещения. А вокруг творился полнейший бедлам. Который меня взбесил больше, чем ожившие мертвецы. Серега же очень быстро крестился и бормотал под нос какую-то молитву.
Парень и девушка. Обоим больше двадцати лет не дашь. Ужасно загубили свои тела. Скорее всего, девушка была очень даже привлекательной, пока рукоятка ручного тормоза не застряла у неё между рёбер. На голове отсутствовало правое ухо и разодрана щека. Да так разодрана, что аж зубы сияют! Благо, что одета в джинсовое платье. А о парне мне просто жутко рассказывать. Нет, конечно, меня его вид не напугал. Там, в общем, уже не о чем рассказывать.

— Всё, баста, карапузики! – начал я.
— Ты кто? – спросила девушка. – Как я здесь оказалась? Что это за место?
— Тихо, не паникуй. Отпусти своего парня и я тебе всё объясню.

Я сам порой поражаюсь своему хладнокровию.

— Что? Этот тормоз — не мой парень!
— Я не тормоз. Я просто очень медленный, мне мама говорила про болезнь. Про медленную болезнь.

Перед кем он оправдывается? Хрен поймёшь!

— Так, мне кто-нибудь объяснит, что здесь творится? – настаивала она.
— Да, в принципе, ничего особенного, – ответил я. – Вы оба погибли и находитесь в морге.

Воцарилось гробовое молчание. Но продолжалось оно недолго. Его нарушил тот парнишка.

— Мне мама не рассказывала про такую болезнь. Она медленная?

Тут даже Серега не вытерпел. Сплюнул на пол и спросил:

— Ты что, и впрямь дурак? Ты мёртв, как и твоя девушка.
— Я ему не девушка. Я пожалела этого дебила и решила подвезти. Потом он приставал ко мне и… Блин, не помню.
— Как вас зовут-то, помните? – поинтересовался Серега. Наверняка уже весь страх к мёртвым потерял.
— Мне мама говорила, что я Саша. Но я болею медленной болезнью, и поэтому не помню, как меня зовут.

Я посмотрел на Серегу. Серега посмотрел на меня.

— А вас, мадам, как звать? – продолжил допрос мой напарник.
— Таня.
— Отлично! – начал я. – Александр. Татьяна. Позвольте вас обрадовать. Вы сдохли!

И вновь тупое молчание. Ей-богу уже бесит. Нужно исправлять ситуацию.

— Ну, вы не расстраивайтесь так. Вон, давайте присядем за столик. Сереж, открой третью камеру, там литрушка должна быть. Стаканы в шкафу.

6 часов утра…
Не к теме. Я никогда не переставал удивляться выносливости души русского человека. Буквально за час мы выжрали все запасы спирта. А теперь добрались до того, который использовали для дезинфекции. Санек оказался не такой и больной, каким показался на первый взгляд. Спирт стал для него неким топливом, с помощью которого он становился не тормознутым, а скоростным парнем. Я сказал бы, даже очень скоростным парнем. Ну, там, разговаривать быстрее стал. Танюшка? Она после стакана стала гордой и вульгарной. Собственная смерть её уже как-то не интересовала. И, естественно, спор между живыми и мёртвыми на этой пьянке не решился. Он пришел к своему логическому концу в тот момент, когда кончился спирт.

— Люди, у нас кончилась горючка, – оповестил я всех. Жутко не люблю быть вестником плохих новостей. Но правда глаза режет.
— Так что? – обратился Серега к Шурику. – За ваш упокой мы уже выпили. Ложитесь спать, пожалуйста.
— Не, не могу. Мне мама говорила, что дневной сон очень вреден для здоровья.
— А что это вы нас так быстро гоните на тот свет? Может, мы ещё не нагулялись! — вставила девица.
— Танюш, милая, снимись с ручника! Ваш поезд уехал. Пора на покой.

Ты погляди, какие упёртые оказались. И что же это, в самом деле? Думаю, пока можно будет решить ситуацию по-мирному. А чтобы придумать как, надо выпить спирту. Он в столовке. Кто пойдет? Конечно Серега. Чёрт подери, какой же я умный!

— Куда? Не, Иваныч, я не могу. У меня это… ноги больные, вот. Пускай лучше Санек сходит.

Ну вот и поговорили. Одно умное предложение выводит всю компанию из ступора. Отправили Санька за спиртом. Ну, что… Сидим, ждём. Вот тогда и родилась в моей голове эта идея. Которая перевернула весь ход событий.

— Серёга, пойдем на улицу, покурим.

Он согласился. В принципе, в таком состоянии человек вряд ли от чего откажется. Когда мы вышли на улицу и вдохнули свежего воздуха, не знаю, как Серегу, а меня чуть не вырвало. Этот противный убогий запах свежести сводит с ума! Да, наверное, тогда он меня с ума и свёл, раз в голову пришла такая безумная идея.

— Как ты думаешь, Серега, эти неупокоенные одни такие?
— Ну, не знаю. А что?
— Да так. Идейка у меня одна есть.
— Ты что, протрезвел?
— Нет, Сережа, я поумнел.
— А, ну тогда всё с тобой понятно.
— И что это тебе понятно? Нет, не говори, я сам отвечу. Тебе понятно, что ты являешься полнейшим идиотом. Раз не в состоянии придумать какой-нибудь план, дабы уложить этих жмуриков. Ты вообще знаешь, что по всем законам дружбы, я должен с тобой расквитаться по всей строгости мер?

Он затушил сигарету о стену.

— Ну, вот и покурили.

Пошёл он к чёрту! Раз так, я и без его помощи обойдусь. Хотя нет. Мне не воплотить задуманное без помощи. Как говорится, в грязном деле чистая прибыль. Конечно. Никто не поддержит тебя лучше твоей жены.

9 часов утра…
Надо же, спит, как убитая. А я-то думал, что сидит у окна, глаз не смыкает. Ждет не дождется, когда её любимый муж вернётся с очень ответственной работы. И расскажет ей, несмышленой, какой у него замечательный план в голове родился. Нет, блин, спит. Плевала она на всех, кто ниже ростом. Но я-то выше, намного выше. А значит, лучше и важнее. Она должна меня послушать. Да, должна. Нет, стоп. А вдруг посчитает за идиота? Мне не нравится, когда меня считают идиотом. Она это может. Ещё как может! Ну и трахай своих трупов, урод! Дура. Ты… ты одна мне нравишься. Неужели это трудно понять? Что я делаю не так? А? Может, разбудить её? Нет, нет, она мне это не простит. Не поймет. Вот Таня меня понимает. И я её понимаю. А Наташа не поймет… пока… жива. Да, именно так. Блин, какой же я, чёрт возьми, умный! Вот преграда между нашими отношениями! Её жизнь. Так чего я жду? Манны небесной? Пора кончать с ней. А чем бы лучше это сделать?.. Откуда мне знать? Ты же здесь умник! Вот и решай… Да, да, точно… Мне решать. Подушка. Я задушу её подушкой. Не глупи, болван. Она справится с тобой в два счёта, и пойдёт прахом вся твоя идея. Ты этого хочешь? Нет, конечно, нет. Так-то лучше. Лучше найди то, чем можно убить быстрее. Точно. Быстрее и наверняка. Нож. Нет. Утюг, сковородка? Блин, я запутался. Вот чёрт, она проснулась.

— Кто здесь? Ваня, это ты?

Дурак, прячься! Да, прильни к стене. Сожми посильнее кулак, и как только она войдет на кухню, врежь ей со всей силы в висок. Понял? Да, да я понял. Тихо, вот она. Давай. Ну же!

— Что с тобой? Зачем ты прячешься?

Хана. Засекла. Ну, не молчи. Вливайся в разговор.

— Ну, я это… подумал, что в доме воры, и это… спрятался.
— Спрятался?
— Да, да спрятался. А что в этом такого?

Иваныч, посмотри на неё. Она что-то подозревает. Это не к добру… Пора кончать с ней!

— Я думала, что ты на работе сегодня останешься. Есть хочешь?

Не соглашайся, не соглашайся! Она хочет тебя отравить. Идиот, зачем ты сел за стол? Отстань, сейчас неподходящий момент.

— Вань ты прости за то что я тебе ночью сказала. Я была сама не своя.
— Ничего всё в норме.

Ништяк, детка! Вот так надо было говорить. А то: ох всё в норме, ты мне пилочку для ногтей не дашь! Будь мужиком. Всади ей нож в горло.

— Наташ, а давай что-нибудь приготовим? Суп, например, сварим.
— Странно, ты никогда мне такого не предлагал.
— А вот теперь мне что-то жутко хочется супа.
— Хорошо. Почисти тогда картошку.

Да, да, да! Ты будешь чистить эту несчастную картошку. Бери. Бери нож и шинкуй её.

— Конечно, милая.
— Отлично. А я пока пойду, душ приму.

Блин, стой! Иваныч, или сейчас, или никогда!

— Кстати, как там Сергей поживает?

Я понял, Иваныч. Они сообщники. Она спит с твоим напарником. Да откуда тебе знать? У неё это на роже написано. Что написано? Да вон, прям на лбу. Сережа, не тормози! Измена, Иваныч. Чуешь, как палёным пахнет? Это от неё смердит. Кончай с ней.

Знаете, странный у неё был взгляд. Чудной какой-то. Я не стал вытаскивать нож из её горла. Просто бросил всё в ванной.
Молодец, Иваныч! Молодец. Правильно, так их, неверных. Да ты не грусти. Знаешь, что мёртвые женщины во всех вопросах безотказные. Так вот я тебе об этом говорю. Ну, чего ты ждёшь? Пойди, прикончи её хахаля. И что тогда? Не глупи. Тогда сбудется твоя мечта. Какая мечта? У тебя будет полная коллекция жмуриков. Разве не об этом ты мечтал. Куклы. Безотказные куклы. Ты сможешь делать с ними всё, что захочешь. Только представь, как разгуляется твоя фантазия. Наташа, Серега, Таня, Саша – твои. Они все твои. Не откажут, не убегут. Да, ты прав. Я хочу. Хочу это. Я хочу их до безумия. И они будут моими. Чего бы мне это ни стоило!